Еще со времен гуситских войн среди крестьянства заметно было некоторое брожение, вызываемое весьма сложною путаницей социальных, политических и религиозных идей. Неоднократно это брожение прорывалось наружу отдельными восстаниями, из которых опаснейшим было то, которое было вызвано бессовестным управлением злого герцога Ульриха в Вюртемберге (1514 г.). Вообще в Северной Германии крестьяне имели полное право жаловаться на тяжкие угнетения, да притом же, благодаря преобладанию римского права, могли и защититься законным путем. Росту недовольства крестьян способствовало то, что вследствие развития торговли и большей доступности всяких заморских предметов роскоши, возросла роскошь и в жизни высших классов, и эта роскошь являлась резкой противоположностью нищете, господствовавшей в народе. Эта роскошь и для народа была соблазном и возбуждала в нем зависть а тут еще явилось и новое евангелическое учение, которое как будто оправдывало проявившиеся в народе стремления. В такое время, когда все колебалось - и управление Империей, и управление Церковью, когда простой виттенбергский доктор мог поднять такую бурю, и, наконец, публично называть папу антихристом, и ни императора, ни владетельных князей не щадил в своих речах и проповедях, прося, чтобы "Господь от них людей избавил", в такое время и крестьяне припомнили, что они тоже искуплены были кровью Христа Спасителя, и когда они сами или их проповедники и агитаторы брались за Библию, то находили в ней много прекрасных изречений касательно равенства всех перед Богом и касательно свободы да притом не трудно было там же разыскать известное евангельское место о "труждающихся и обремененных", и легко сообразить, в какой степени не соответствовал этому месту Святого Писания тот гнет, который им приходилось переносить. Плохие надежды на урожай, близость Швейцарии, где крестьяне пользовались свободой, которой они добились борьбой с князьями и рыцарями, отчасти же и суровость австрийского правления,- все это вместе способствовало тому, что восстание ранее всего разразилось в Шварцвальде. В августе 1524 года некий Ганс Мюллер явился на освящение церкви с трехцветным знаменем (черное, красное и белое), около которого толпы крестьян стали собираться и толковать о весьма обширных замыслах. Подданные весьма многих мелких владельцев восстали разом: но их восстание еще раз было подавлено вооруженной силой эрцгерцога и швабского союза.

Только уже в 1525 году дела приняли иной, решительный оборот. Крестьяне стали восставать массами и силой вынуждать своих владельцев (особенно из духовных особ) к принятию договоров, которые были прямо в ущерб владельцам. По призыву мятежных крестьян Аугсбургского епископа, поднялось крестьянство и на прибрежьях Боденского озера, а затем вновь восстало крестьянское население в Шварцвальдских долинах. Во главе их был тот же Ганс Мюллер, который разъезжал из местечка в местечко в красном плаще и берете и возил с собой знамя бунта на богато разукрашенной повозке. Восстание распространилось и по Зальцбургской области, и по Франконии, и по Пфальцу, и по Эльзасу.

Первоначально программу крестьянского движения составляли 12 статей, или параграфов, неизвестно кем сочиненных. Требования, выраженные в этих параграфах, были весьма разумны, справедливы и их нельзя было назвать неисполнимыми. Они настаивали на отмене ущербов, наносимых скотом полям, а также новых, возложенных на крестьянство тягостей, требовали свободной охоты, восстановления старых общинных вольностей. Они не желали более быть собственностью владельцев напоминали о том, что Христос и их тоже искупил своими страданиями. Сверх того, они требовали от проповедников, избираемых общиной, чтобы те поучали их правой вере. В двенадцатом параграфе этой программы выражено было желание подтвердить все эти требования местами из Святого Писания. Но кто бы взялся расследовать эти параграфы, кто был бы в состоянии удержать возмутившихся крестьян в пределах этой программы? Исступленные агитаторы являлись всюду руководителями восстания и выступали на сцену в тех случаях, когда одержанный бунтовщиками успех предавал противников в их руки. Разительным примером этого исступления может служить известный эпизод с графом Гельфенштейном, который попал в руки крестьян вместе с некоторыми рыцарями из своей свиты и слугами, в том городке, Вейнсберге, в котором он искал себе убежища.

При свете пожара, среди общего пированья и разгула мятежников, крестьяне держали между собою совет, как поступить с графом? При этом верх одержало мнение вожака одной из шаек, который утверждал, что на все дворянство следует нагнать страх и ужас, и прежде даже чем решение было принято всеми, пленники уже были выведены на лужок позади замка. Напрасно графиня на коленях умоляла мятежников, чтобы они пощадили ее мужа, и, думая разжалобить их, протягивала к ним свое дитя. Напрасно и граф предлагал им 30 000 гульденов выкупу, лишь бы они его не убивали, мятежники ударили в барабаны, и при их треске совершилась кровавая расправа с пленниками. И действительно, перепуганное дворянство всюду стало изъявлять согласие на законы, введение которых требовалось крестьянами.

Один из рыцарей, истинный сын своего века, Гёц фон Берлихинген, вздумал быть даже вождем их и руководителем, однако же тщетно пытался внести хоть какую-нибудь дисциплину в разнузданные шайки мятежников.