Все полноправные граждане Спарты являлись членами общины равных и могли называть себя спартиатами. Термин "спартиаты" использовался для отличия спартанских граждан от периеков и илотов. В трудах античных авторов, которые по большей части являются историями войн, довольно трудно и редко можно выделить спартиатов как отдельную социальную группу. Это объясняется тем, что спартанское войско, обязательно включавшее в себя и периеков, обозначалось, как правило, общим для этих двух категорий этниконом - лакедемоняне. Однако, если по ходу изложения надо было выделить спартиатов из общей массы лакедемонян, источники легко это делали. Об этом свидетельствует ряд мест у Геродота, Исократа и других греческих авторов (Гер., VII, 234 Исокр., XII, 178-181 Диод.

, XI, 64 XV, 90).Но очень рано, уже, вероятно, в период архаики, появился еще один термин для обозначения спартанских граждан - "равные" или в греческом варианте - "гомеи". Этот термин зафиксирован для времени Ликурга (Ксен. Лак. пол., 13,1 и 7) и основания Тарента (Арист. Пол., 13О6b30). Пока спартанский гражданский коллектив в своей массе был единым, оба термина - "спартиаты" и "гомеи" - скорее всего были синонимами и, соответственно, эквивалентами спартанскому гражданству in corpore. В архаических период, по крайней мере, сословие равных соответствовало и совпадало со всем гражданством.Конечно, слово "гомеи" вряд ли могло быть вполне официальным обозначением полноправных спартанских граждан. Скорее всего, оно возникло в среде самих спартиатов в еще достаточно раннее время. Оно использовалось членами гражданской корпорации для горделивого подчеркивания своего особого аристократического равенства и никакой другой нагрузки вплоть до начала IV в. до н.э. в себе не несло.

Само появление такого термина, как "равные", свидетельствует о высочайшем самосознании спартиатов, которые очень рано стали осознавать себя членами аристократической корпорации.По мнению древних авторов, именно Ликург подтолкнул спартанское общество к формированию подобного гражданского коллектива, между членами которого существовали сложные многоуровневые связи. По словам Исократа, сохранение корпоративного единства было главной целью законодателя: "Лишь для себя они установили равноправие и такую демократию, какая необходима для тех, кто намерен навсегда сохранить единодушие граждан" (XII, 178). Конечно, то, что Исократ называет демократией, на самом деле было аристократическим равенством. Термин "равные", как никакой другой, указывает на сущность компромисса между спартанскими "патрициями и плебеями", компромисса, благодаря которому возникла уникальная для греческого мира политическая структура. Обеспечив народу одинаковые с аристократией стартовые условия, Ликург тем самым раздвинул границы аристократии. После него весь гражданский коллектив Спарты уже представлял собой военную элиту, внутри которой постепенно вырабатывались особый стиль жизни и особая шкала ценностей.Реформы Ликурга проходили в период нарождающейся в Спарте государственности.

До Ликурга Спарта представляла собой примитивную общину. Слишком раннее законодательство способствовало увековечиванию в Спарте пережитков племенной организации общества. Отсюда проистекает удивительная коллекция экзотических обычаев и порядков, свято хранимых спартанцами в течение многих веков. К таким пережиткам еще племенной организации общества относится и представление о земле как государственной собственности.

В Спарте верховным собственником земли, бесспорно, считалось государство. Оно наделяло всех граждан клерами и под угрозой потери их заставляло выполнять свои обязанности. Насколько укоренилось представление о верховной собственности государства на землю, видно из того, что это право не подвергалось сомнению даже в период эллинизма, когда в Спарте проводились реформы Агиса и Клеомена.Недопущение безусловной частной собственности на землю было обязательным условием для сохранения за государством контрольных функций.

Спартанский полис был заинтересован в увековечивании существующих аграрных отношений. Поэтому очень рано были выработаны механизмы, выполняющие охранительные функции. Так, была запрещена купля-продажа земли даже в таких замаскированных ее видах, как дарение и завещание (Плут. Агис, 5). Ограничения распространялись и на илотов. Их реальные владельцы не имели права ни продавать, ни отпускать их на волю (Страб., VIII, р.365), ибо илоты точно так же, как и земля, находились под патронатом государства. Такого рода ограничения в период архаики были явлением обычным для многих греческих полисов. По словам Аристотеля, "во многих государствах в древнее время законом запрещалось продавать первоначальные наделы" (Пол., 1319а10-12). Отмену ограничений Аристотель связывал с демократизацией общества (Пол., 1266b20-25: на примере Левкады).

Ликург, наделяя всех граждан одинаковыми земельными участками, клерами, верил, по-видимому, что равная экономическая база окажется надежной основой для политического равенства. По свидетельству Плутарха, он разделил всю землю на тридцать тысяч клеров для периеков и девять тысяч - для спартанских семей (Лик., 8). Плутарх передает слова, якобы сказанные Ликургом, осматривающим уже после реформы спартанские поля: "Вся Лакония кажется мне собственностью многих братьев, которые только что ее поделили" (Лик., 8,9). В этой фразе выражено общее впечатление от спартанской аграрной реформы с ее искусственным уравнением и перераспределением т.н. гражданской земли.