Во вторник, 1 февраля 1328 года, последний французский король из династии Капетингов, Карл IV, скоропостижно скончался в своем Венсенском замке недалеко от Парижа после болезни, приковавшей его к постели на минувшее Рождество. Детей у Карла IV не было, но супруга его была беременна. Спустя несколько дней после смерти короля ассамблея принцев, пэров и баронов при участии ряда докторов канонического и гражданского права назначила королевского кузена Филиппа Валуа регентом королевства, возможно, тем самым просто придав законную силу последней воле самого Карла, так как во время болезни короля, Филипп, по-видимому, уже действовал в данной роли. Вместе с тем было решено, что если королева произведет на свет сына, Филипп останется регентом вплоть до совершеннолетия наследника, но если ребенок, ожидаемый королевой, окажется девочкой, Филипп взойдет на трон. Так в третий раз за последние двенадцать лет, после того как в течение трех столетий французская корона без перерыва переходила от отца к сыну, еще одна женщина из рода Капетингов была отстранена от трона.Были веские причины для того, чтобы ассамблея действовала быстро и решительно, ибо у ситуации, возникшей в связи со смертью Карла, имелся поучительный прецедент. В 1316 г. по смерти Людовика X осталась семилетняя дочь Жанна от первой жены, чье происхождение, однако, подвергалось сомнению (Первая супруга Людовика X, Маргарита Бургундская, тайно изменяла своему мужу с одним из придворных, поэтому подозревали, что ее дочь Жанна зачата не от короля), тогда как вторая супруга короля была беременна. После того, как в течение более чем пяти недель страной управлял совет знати, брат Людовика Филипп добился, чтобы его назначили регентом ассамблея, формально поддержавшая регентство Филиппа, оставила не решенным вопрос о судьбе престолонаследия в случае, если ребенок, родившийся после смерти Людовика, окажется девочкой. Когда сын, которого произвела на свет королева, несколько дней спустя скончался, Филипп (хотя и не без сопротивления со стороны оппозиции) завладел троном, поправ права своей племянницы Жанны и своей старшей сестры Изабеллы. В 1322 году после смерти Филиппа его брат Карл точно так же отстранил от престола дочерей самого Филиппа.

Таким образом, между 1316 и 1328 годами престолонаследие осуществлялось не в соответствии с каким-либо заранее принятым законом, но как "faits accomplis". Вместе с тем после смерти Карла IV оставался в живых еще один ребенок Филиппа IV - Изабелла, мать Эдуарда III, короля Англии.Изабелла, печально известная своей супружеской неверностью, отчасти простительной по причине слабостей ее мужа Эдуарда II, была женщиной дурного нрава, известной интриганкой и отнюдь не тем человеком, который легко смирится с потерей своих прав. В 1325 году, направившись к брату Карлу IV с поручением от Эдуарда II обсудить последние события и достичь соглашения по извечной проблеме Гаскони, Изабелла сблизилась с лордом Уэльской марки Роджером Мортимером. Вместе они подняли восстание, два года спустя завершившееся низложением и последовавшим за ним убийством супруга Изабеллы и переходом престола к ее сыну Эдуарду III, который вплоть до свержения Мортимера в 1330 г. находился под опекой матери и ее любовника. Уже после смерти сына Людовика X, родившегося после кончины своего отца, Эдуард II, по меньшей мере, задумывался о возможном разделе королевства - как видно, допуская, что дочь Людовика не сможет занять трон.

В 1328 г. неправомочность наследников женского пола была молчаливо признана Изабеллой, поскольку в противном случае ее племянницы, несомненно, обладали бы большими правами, чем она. Однако на большой ассамблее, в феврале назначившей Филиппа Валуа регентом, представители Эдуарда III потребовали для него французскую корону на том основании, что мать английского короля могла передать свои права на престол сыну и вследствие этого он является ближайшим к Карлу IV наследником мужского пола - что было неоспоримым фактом, поскольку Эдуард приходился последнему королю Франции племянником, а Филипп Валуа - всего лишь кузеном. Столь веский аргумент вполне мог склонить на сторону Эдуарда некоторых докторов права, однако по ряду серьезных причин ассамблея его проигнорировала. Хотя по своему происхождению Эдуард был таким же французом, как и Филипп, говорил на французском языке, был герцогом Аквитанским, графом Понтье и пэром Франции, во время описываемых событий ему исполнилось всего лишь пятнадцать лет и он, без сомнения, еще не обрел самостоятельность, тогда как Филиппу уже было тридцать пять. Перспектива правления во Франции Изабеллы и Мортимера едва ли прельщала ассамблею, равно как и усиление могущества короля, который мог бы добавить к владениям Капетингов домен английской короны и французские лены Плантагенетов.

Более того, принять довод, гласивший, что женщина может передать свои права сыну, значило спровоцировать проблемы в будущем. Ведь если бы одна из кузин Эдуарда произвела на свет сына, он был бы внуком последнего короля из династии Капетингов, тогда как Эдуард приходился только племянником. Таким образом, признание аргумента, выдвинутого Эдуардом, было чревато реальной опасностью, что отчасти и подтвердили последующие события. В 1332 г. дочь Людовика X произвела на свет Карла Наваррского, который впоследствии имел основания утверждать, что не только Филипп Валуа, но и Эдуард III уступает ему в степени родства с Капетингами. Претензии Эдуарда III были отвергнуты даже до рождения посмертной дочери Карла IV, потому что Филипп Валуа находился в центре событий, был в фаворе и держал ситуацию под контролем и хотя Эдуард активно протестовал против вступления Филиппа на престол, в тот момент все же был совершенно бессилен что-либо изменить.