Хроника кругосветного плавания. Первая почтаРовно в 19 часов 35 минут, после того как были произнесены торжественные речи, отслужен молебен «О по водам плыти хотящих», отгремел оркестр, с мостика барка прозвучала громкая и четкая команда капитана Олега Седова: «Палубной команде по местам стоять! Со швартовов сниматься! Баковым - на бак, ютовым - на ют!» Под руководством старшего боцмана Мамикона Акопяна палубные матросы тут же выбрали носовые и кормовые швартовы. И через несколько мгновений «Крузенштерн» в наступающих сумерках отвалил от заполненного толпой провожающих причала на двух буксирах - им предстояло вывести парусник в Балтийское море.
Часов в десять вечера, когда справа за кормой растворились в ночи огни Балтийска, барк вышел из залива и двинулся на северо-запад. Так началось кругосветное плавание учебного парусника «Крузенштерн» - последнего из «винджаммеров», или «выжимателей ветра».На борту барка находятся 214 человек: 60 членов экипажа, 121 курсант высших училищ Комитета Российской Федерации по рыболовству и двух военно-морских училищ, 14 юнг из Молодежной морской лиги, 7 руководителей плавательной практики, группа научных работников, журналисты, художники и священнослужитель отец Матфей.Что касается плавпрактики, она началась на следующий день - 29 октября. В два часа дня по судну прозвучал раскатистый пятикратный сигнал громкого боя, за ним тотчас последовала команда вахтенного штурмана - четвертого помощника капитана Виктора Шаповайло: «Парусный аврал!
Парусный аврал! Пошел все наверх! Перебрасопка рей!» Перебрасопить реи означает изменить их положение относительно направления ветра таким образом, чтобы вслед за тем можно было поставить паруса. Однако в тот, первый, раз паруса не ставили - ветер был слабоват.
И все же курсантов и юнг несколько раз прогнали по вантам и реям - для тренировки. Ребята поднимались по вантам, расходились по реям, щелкали карабинами страховочных ремней за заспинный леер, на ощупь ногами отыскивали перты - тонкие стальные тросы, чтобы двигаться по ним на свое рабочее место... Но пришло время третьего аврала, и работа пошла, что называется, по полной программе. И через каких-нибудь сорок минут барк расправил мощные паруса-крылья и, отдавшись на волю попутному норд-осту, пошел со скоростью 7 узлов. Осенняя Балтика встретила парусник поразительным спокойствием легкой зыбью, свежим ветерком, солнечными дождями и двойными радугами.Но вот позади остались Датские проливы с их пологими берегами, обросшими частоколом ветряков - высоких столбовидных установок, вырабатывающих электроэнергию. А также циклопическая конструкция - гигантский, правда, пока еще не достроенный, мост через Большой Бельт.
И уже на пятый день плавания барк, разрезая форштевнем крутую волну, ворвался в штормовое Северное море. «Семь баллов еще не шторм - так себе, волнение», - без тени беспокойства на лице говорили бывалые моряки, прошедшие на «Крузенштерне» десяти-двенадцатибалльные штормы здесь же, в Северном море. А вот курсанты и юнги... Многие тогда из них понастрадались - коварная морская болезнь была беспощадна. Добавьте еще шквальный ветер и дождевые заряды. Однако, что бы там ни было, парусные авралы - уборку, постановку парусов - никто не отменял, как, впрочем, учебный процесс, общесудовые работы и вахты.
На восьмой день плавания «Крузенштерн», миновав бесконечную череду буровых вышек в открытом море, расцвеченных гирляндами огней, вошел в Ла-Манш, который англичане с завидным упорством и настойчивостью называют не иначе как Английский канал и в ночь с 3 на 4 ноября, в 2 часа 37 минут, пересек Гринвичский меридиан. А накануне радисты получили тревожное сообщение: через Бискайский залив идет циклон «Таня». Он зародился где-то у Ньюфаундленда. И нам предстояло встретиться с ним как раз по выходе из Ла-Манша. Но, слава Богу, «Таня» умчалась далеко на север, оставив за собой длинный штормовой шлейф, он-то и зацепил нас. И малость потрепал. Случись циклону чуть-чуть задержаться, нам, вне всякого сомнения, пришлось бы туговато. Потом все успокоилось - и море, и ветер.
«Крузенштерн» шел по западной кромке Биская, мерно покачиваясь на ровных волнах Атлантики. Некоторое время нас сопровождали дельфины, над мачтами и реями кружили чайки, олуши, буревестники. А когда барк под всеми парусами проходил траверз Гибралтара, на горизонте показались гринды вскоре они уже плескались едва ли не у самого борта - их черные матовые спины лоснились в горячих солнечных лучах.Наконец 13 ноября, в понедельник, - на шестнадцатый день плавания - вахтенный штурман, второй помощник капитана Михаил Новиков, объявил по судну: «Находимся в 35 милях к северо-востоку от острова Тенерифе. До порта Санта-Крус-де-Тенерифе осталось 47 миль». Немного спустя прямо по курсу показалась увенчанная громадным рыхлым облаком остроконечная вершина вулкана Тейде - она росла прямо на глазах, будто из глубин океана. Вскоре уже можно было различить затянутый сизой дымкой обрывистый, сплошь в изломах-расщелинах, северо-восточный берег острова. Это была первая земля, к которой «Крузенштерн» подошел, оставив за кормой 2827 морских миль.
На другой день, в девять утра, барк отшвартовался у причала в гавани Сур порта Санта-Крус-де-Тенерифе.
