Как ни подрывали суздальские князья силу и значение киевских князей и самого Киева, их планы осуществились только отчасти, так как тогда именно, когда они наносили последние жестокие удары Киеву, образовалась новая политическая сила на западе. Хотя она не объединила всю южную Русь, как Киев, но все-таки обеспечила продолжение самостоятельной государственной жизни в её западной, тогда более сильной и богаче населенной части, более чем на столетие. Создал это государство князь Роман Мстиславич, внук киевского любимца Изяслава Мстиславича, князь Владимир-Волынский. Выступив на политическую арену в то время, когда Киев уже пришел в сильный упадок, Роман не старался, как его отец Мстислав и дед Изяслав, добиться киевского стола, а обратил свое внимание к соседней Галиции, где всесильное боярство вело борьбу с сыновьями Ярослава, вмешиваясь в их домашние дела, в безобразную семейную жизнь и т.п. Роман вошел в сношения с галицкими боярами, и они подняли восстание, выгнали своего князя Владимира, а на его место в 1189 г. призвали Романа. Рассчитывая на Галицию, Роман думал, что ему уже не будет нужды во Владимир-Волынском княжестве и отдал его брату. Однако на этот раз дело не пошло так гладко. Владимир Галицкий обратился с просьбой о помощи к венгерскому королю, а Венгрия давно уже стремилась утвердиться в Галиции и теперь хотела воспользоваться благоприятным случаем: венгерский король пошел с Владимиром в качестве его союзника, чтобы водворить его в Галицком княжестве, но, захватив Галицию, посадил Владимира в тюрьму, а в Галиче посадил своего сына. Однако Владимиру удалось затем убежать из своего заключения, нарезав себе из полотна полос и свив из них веревки.

При помощи немцев и поляков он возвратился в Галицию, и здешнее население, испробовав венгерского господства, с радостью приняло его. После этого он княжил здесь до самой смерти, но когда он умер, Роман снова вернулся к своей мысли - овладеть Галицией. На этот раз бояре его уже не приглашали: вероятно, познакомившись ближе с его правлением, они не имели уже охоты призывать Романа в другой раз, так как он не хотел подчиняться их влияниям. Но Роман получил вспомогательное войско от своих родственников - польских князей и с ним водворился в 1199 г. в Галиции. Теперь он, однако, уже был осторожнее, не выпускал из рук Владимира, и со временем, когда другие князья вымерли, вся Волынь вместе с Галицией в 1230-х гг. объединилась в руках сыновей Романа в одно большое, сильное, богатое, сплоченное государство, имевшее шансы притянуть и остальные южнорусские земли, если бы не явились новые, непредвиденные препятствия.Самому Роману представлялся удобный случай захватить Киев в свои руки во время междоусобий, возникших благодаря интригам Всеволода Большое Гнездо.

После того, как Роман утвердился в Галиче, в южных землях на него возлагали большие надежды как на смелого, энергичного, удачливого князя. Он прославился своими победоносными походами на Литву, беспокоившую тогда северные Галицкие земли, и на половцев. О его победах над Литвой долго потом ходили разные рассказы о том, как Роман, мстя Литве, приставлял литовских пленников к тяжелым работам, заставлял пахать. О походах Романа на половцев слагались песни, но только отголоски их дошли до нас, вроде отрывка в галицкой летописи: «Устремился на поганых - словно лев. Сердит он 6ыл - словно рысь».Захватив во второй раз Галицкую землю, Роман начал борьбу с боярством: современный польский летописец в сильных выражениях описывает, как Роман забирал боярские поместья, самих бояр убивал, подвергал различным мучениям, приговаривая: «не побивши пчёл, не ести меду». Вероятно, в этих рассказах о бесчеловечных поступках Романа много выдуманного.

Но суровая расправа Романа с боярами, во всяком случае, только содействовала славе Романа и расположению к нему народа. Галицкое боярство забрало слишком большую силу в земле, пользуясь своей властью, теснило и закрепощало простой народ, и не было на него ни суда, ни управы. Население жаловалось на высокомерие и жадность боярских заправил, содержавших спои большие дружины, забравших в свои руки все должности и не знавших никакого сдерживания. Князей они нарочно старались смещать как можно чаще, чтобы держать фактически все управление в своих руках. В галицкой летописи, писанной в княжеском, враждебном боярам духе, на каждом шагу встречаем жалобы на боярские интриги, самолюбие, чванство. Интересно прочитать такую запись, как боярин Доброслав едет через Галич к князю без церемонии в одной сорочке, «загордившись так, что и на землю не смотрит», «а галичане бежали у его стремени». Этими отношениями объясняется, почему вся симпатия и сочувствие народа были на стороне Романа в его борьбе с боярством.Слава князя сильного, грозного, могущественного, никому не позволявшею пренебрегать им, разошлась о Романе не только по всей Галицкой земле, но и в соседних государствах так отзываются о нем современные греческие и польские писатели.

И слава эта возбуждала на последнюю надежду, что в лице Романа явится человек, который установит порядок, возьмет в руки князей и положит конец их ссорам, положит предел вмешательствам посторонних интриганов, вроде суздальского Всеволода, в дела Западной Руси, усмирит половцев и других врагов, наладит вконец расстроенную жизнь. Когда Роман пошел походом на Киев, на своего тестя, киевского князя Рюрика, киевляне отступили от своего обычного правила - невмешательства в княжеские усобицы и открыли перед Романом ворота Киева. Они провозгласили его своим князем в той надежде, что этот грозный и могучий князь, заняв стол своего отца и деда, поднимет снова разбитые силы Киева и возродит его славное прошлое. Однако эти надежды не оправдались. Роман счёл неудобным для себя в данный момент занять киевский стол лично и посадил здесь своего двоюродного брата Ярослава, а затем Ростислава Рюриковича. Но Киев находился в полной зависимости от Романа, и вероятно, со временем он не преминул бы забрать Киевскую землю в свою непосредственную власть. Современники это чувствовали и называли Романа главой всех русских земель, «великим князем» или «царем», «самодержцем всея Руси», желая отметить то решающее положение, какое он занимал. Но планы Романа не осуществились: в 1205 г. совершенно неожиданно он был убит в походе на польских князей. Галицко-Волынское государство, как казалось, зашаталось со смертью Романа в самых основаниях.